Повседневная жизнь русских литературных героев. XV - Страница 44

«И в воздух чепчики бросали»

Создавая карьеру супругов, женщины удовлетворяли в первую очередь собственное тщеславие. Честолюбие обоих полов — одно из самых развитых чувств в описываемую эпоху. В черновике «Романа в письмах» Пушкин заметил: «Мужчины почти не знают любви: они развлечены честолюбием». И далее: «…Многие приняли сторону дам большого света, утверждали, что любовь питается блеском и тщеславием».

Отзыв Фамусова о московских барышнях: «К военным людям так и льнут, / А потому что патриотки» — получает неожиданное развитие в обличительной тираде Чацкого про мундир:

Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали, —
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!

Нередко представляют себе толпу дам, в прямом смысле срывающих с голов чепцы и подбрасывающих их в воздух при виде марширующей гвардии или очередного «эскадрона гусар летучих» на улицах уездного городка. На самом деле имелась в виду куда менее невинная забава. Грибоедов поместил в текст комедии кальку с французского выражения: «зашвырнуть чепец». Что может быть переведено как «пуститься во все тяжкие». Jeter son bonnet par dessue les moulins — значит: «закинуть чепец за мельницу», и именно в этом смысле употреблено Толстым в романе «Анна Каренина».

Дамы, бросающие в воздух чепчики, когда в старую столицу прибывают гвардейцы и придворные, — это «жены и дочери», кидающиеся на шею военным самого высокого уровня. Какой именно момент общего восторга и любовного возбуждения имелся в виду, не трудно догадаться. Бурные послевоенные торжества. Внимание прекрасной половины направлено было мимо героя — и это одна из глубоких причин неудовлетворенности Чацкого.

И не только его. Из всей обличительной тирады Александра Андреевича, адресованной Москве, полковник Скалозуб понял только те слова, которые относились к честолюбию красавиц. И немедленно отозвался на них. Стало быть, и у самого наболело:

Мне нравится, при этой смете
Искусно как коснулись вы
Предубеждения Москвы
К любимцам, к гвардии, к гвардейским, к гвардионцам;
Их золоту, шитью дивятся будто солнцам!
А в Первой армии когда отстали? в чем?

«Патриотизм» женщин подстегивался тщеславием. Гвардейский любовник казался предпочтительнее армейского, независимо от узкой талии и умения говорить по-французски.

Чувству, питающемуся честолюбием, должна бы противостоять сердечная склонность, основанная на любви. Но два примера таких отношений: чета Горичей и влечение Софьи к Молчалину — не оставляют иллюзий. Кругом пошлость или обман.

«Мне отдохнуть дадут»

Из разговора Софьи с Лизой видно, что девушка была обижена причиной отъезда жениха из Москвы.

Остер, умен, красноречив,
В друзьях особенно счастлив.
Вот об себе задумал он высоко…
Охота странствовать напала на него.

Здесь что-то недоговорено. Человек преисполнился тщеславием и уехал от любимой… путешествовать. Не покорять народы, не завоевывать Олимп. Пропущено звено между отъездом из Москвы и лечением «на кислых водах», «не от болезни, чай, от скуки». Это звено в разговоре с Чацким невольно обнаруживает Молчалин, говоря, что дома слышали «с министрами про вашу связь, / Потом разрыв». Чем вызывает каскад желчных замечаний собеседника в стиле: «А ей какое дело?»

Любопытно, как счастье «в друзьях» может заставить думать о себе «высоко»? Зависит от положения «друзей». Какое-то время Чацкий был «в делах» и, видимо, имел сильных покровителей, но потом произошел «разрыв», причин которого автор не оговаривает, разве только: «служить бы рад, прислуживаться тошно». Возможны и гордый независимый нрав героя, и уход прежних покровителей со сцены, а с новыми Александр Андреевич не поладил, ведь они не были «друзьями». «Вам не дались чины, по службе неуспех?» — спрашивает Молчалин. И тут же получает бритвой по языку: «Чины людьми даются, / А люди могут обмануться». В отношении Чацкого податели чинов и орденов явно «обманулись».

Итак, покинуть Москву и любимую девушку Александра Андреевича заставили честолюбивые мечты. Они не оправдались. Героя ждало карьерное фиаско, пережив которое, он не захотел более служить и отправился в заграничное путешествие, чтобы развеяться. После краха иллюзий молодой человек возвращается к оставленной возлюбленной. Она не забыла, что ею пренебрегли ради карьеры. Стоит ли удивляться ее холодности?

Нет ни малейшего сомнения в любви героя. Достаточно вспомнить, как он кидается приводить Софью в чувство после падения Молчалина с лошади. Его поведение — страх за девушку, опрыскивания, растирание висков уксусом — резко контрастирует с равнодушием Скалозуба, который отправляется «взглянуть, как треснулся он, грудью или в бок?». На мгновение с Чацкого слетает весь показной скептицизм. Его обидные остроты, его обличения, нападения на всех и вся — лишь форма самозащиты. Как молодой Пушкин периода южной ссылки, он стремится ударить первым, пока не ударили его.

В любви подруги детства Чацкому видятся спасение и опора. Недаром он просит разрешения хоть на минуту зайти к ней в комнату:

Там стены, воздух, все приятно!
Согреют, оживят, мне отдохнуть дадут
Воспоминания об том, что невозвратно.

Но Софья ему не верит. Когда-то поклонник покинул ее, «задумав о себе высоко». Что он ищет теперь? Женитьбы? Способа совладать с растравленным самолюбием?